Гунтер фон Хагенс (нем. Gunther von Hagens, урождённый Гунтер Либхен; родился 10 января 1945, близ Калиша, Польша) — немецкий анатом, который изобрёл технику пластинации чтобы сохранять живые организмы, вовлечённый в продвижение этого метода. Является создателем знаменитой выставки «Body Worlds» — выставки человеческих тел и их частей. Фон Хагенс всегда надевает черную шляпу, как основной атрибут и традиция анатомов эпохи возрождения.
Гунтер фон Хагенс (Gunther von Hagens), основатель пластинации, начал изучать медицину в Университете г. Иена Йенский университетв 1965 году. Был арестован за распространение листовок с протестом против вторжения войск Варшавского Договора в Чехословакию. Вскоре после этого пытался бежать из Восточной Германии. В 1970 г., после того, как правительство Западной Германии, наконец, выкупило его свободу, как и других политических заключенных, он смог продолжить свое обучение в Любекском университете, который он закончил в 1973 году. В 1974 году он получает лицензию на медицинскую практику, работает в Университете Гейдельберга, где в 1975 году заканчивает докторантуру в отделении Анестезии и Экстренной Медицинской Помощи. Позднее он работал в Институтах анатомии и патологии. В 1977 г., в Гейдельберге, он впервые создал основы технологии принудительного насыщения анатомического препарата активным пластиком, специально разработанным для этой цели. В 1980 году в Гейдельберге он основал компанию BIODUR для продажи специальных полимеров и оборудования. В 1993 году был основан Институт Пластинации.

 

 

 

 

 

  

 

  

 

  

 

 

НЕКОТОРОЕ время тому назад в одном из выпусков программы "Про это" можно было увидеть пару художников, которые не скрывали своей привязанности к мертвому и "искореженному" телу. Во имя любви супруга согласилась даже нанести на свое тело шесть абсолютно ей не необходимых швов. И муж начал любить ее еще сильнее. В каждом городе, признавались представители современного искусства, они непременно посещают анатомический музей: "Там всегда многолюдно, поскольку человеку всегда было интересно, что у него внутри", - резюмировали они свое, с некоторой, может быть, несовременной точки зрения, странное увлечение.
Не так давно я имел случай убедиться в правоте этих самых художников. * * *
Выставка в Кельне называлась "Мир тела". Если бы организаторы захотели быть точными, они бы назвали свою экспозицию "Мир мертвого тела" или "Мир трупов". Во всех туристических центрах Кельна и билетных кассах можно было увидеть большие рекламные плакаты, оповещавшие о том, что на площади Гоймархт работает выставка профессора Гюнтера фон Хагенса. На плакате - человек, который держит в руке что-то наподобие покрывала или пледа. Подойдя поближе и приглядевшись, понимаешь, что человек держит в правой руке свою кожу. Целиком - от пальцев ног до лысого черепа. В небольшом буклетике - фотографии: толпа на выставке Хагенса в Мангейме, успех в Японии, Вене и Базеле. Выставка "шагает по планете".
В Кельне выставка Хагенса открылась 12 февраля, а закрылась в этот понедельник, 31 июля. С понедельника по субботу выставка работала с 9 утра до 11 вечера, в воскресенье - с 11 до 11. За неполные полгода число посетителей, как утверждают организаторы, перевалило за миллион. Действительно, каждое утро к павильону на старой рыночной площади Гоймархт выстраивалась довольно длинная очередь. Журналистов, правда, пускали по пресс-картам, встречали, как дорогих гостей, показывали стенды, на которых одна газетная вырезка "наползала" на другую, выдавали "механического экскурсовода" с английским и немецким сопровождением, а напоследок предлагали видеокассету, увесистый каталог и подборку материалов по выставке и самому процессу пластификации (о чем - ниже). * * *
Профессор Хагенс, как утверждают рекламные проспекты, открыл новый способ мумификации. И даже - соответствующий институт. В Германии, в Гейдельберге. Девочке, сотруднице пресс-службы, которая регистрировала мое русское удостоверение и просила расписаться в некоей книге регистрации (все это сильно смахивало на какой-то промежуточный договор с чертом, особенно в контексте многих статей о выставке, в заголовках которых Хагенса называют то дьяволом, то сыном дьявола; фотографии ученого могли лишь утвердить в правомочности таких замечаний), я заметил: "Известный город, в нем учились Гамлет, Розенкранц и Гильденстерн. Кончилось плохо". Она явно не поняла, о ком речь.
Из людей, а вернее, из трупов Хагенс делает скульптуры. Выставка его экспонатов сильно напоминает наши первые "музеи восковых фигур", которые, помнится, рекламировали себя так: у нас не просто исторические фигуры, у нас - исторический театр, у нас Грозный играет в шахматы со Сталиным, а Ленин делает что-то эдакое с кем-то еще, очень близким по духу... У Хагенса - тоже театр. И тоже - шахматы: один из экспонатов сидит за шахматной доской, второе место - пусто, и можно при желании присесть на минутку. И все было бы, как говорится, ничего, если бы не время от времени возвращающаяся мысль: это ведь люди. Правда, "бывшие"... Вот человек, разрезанный по вертикали на семь или девять узких "полосок", как какая-нибудь поп-артовская модель. Внешняя сторона ладони - в одной "проекции", внутренняя - уже в другой, каждая отстоит от другой на несколько сантиметров, так что можно заглянуть и посмотреть, что там, внутри. Недобрые ощущения во рту приходилось сдерживать, тем более что рядом, кажется, никто не испытывал дискомфорта. Одна моя знакомая заметила: "Не стала бы я устраивать такие выставки в Германии". Я продолжил ее мысль: "У них таких экспонатов немало", - вспомнив прошлогоднее посещение Бухенвальда.
Может быть, те же мысли посещали и дирекции всех музеев Кельна, отказавшихся разместить у себя его экспозицию. В итоге для выставки был выстроен специальный белый павильон со всеми необходимыми службами на площади, название которой переводится как Сенной рынок, но при желании Гоймархт можно было бы перевести как рынок (или площадь) неверных.
Впрочем, сам Хагенс, конечно, утешает себя скорее всего принадлежностью к иной традиции. Интерес к внутреннему миру (в патологоанатомическом его понимании) был не чужд и доктору Фаусту. Недаром в бистро, которое как бы завершает экспозицию, поскольку переход в кафе не "ознаменован" глухими перегородками, на стенах - средневековые "развертки", старинные гравюры, изображающие опыты врачей и анатомов. Сидя за столиком, можно разглядывать выставочную публику, которая склонилась над экспонатом - беременной женщиной, открывающей содержимое своего живота или поднявшей взоры к мужчине, который держит собственную кожу...
Никто не делает тайны из того, где берет профессор свой "материал". Приветливые служители рассказывают, как он ездит в Китай и в Киргизию и покупает там никому не нужные тела. Затем они проходят долгий процесс пластификации, кто-то оказывается годен на скульптуру, а кого-то разбирают на органы. Помимо целых фигур, на выставке - богатая коллекция "составляющих", которые во всем их человеческом многообразии разложены на витринах, под стеклом. В специальных контейнерах - скелеты, нервные и кровяные системы, лимфатические... В отдельном зале - кунсткамера: двуглавые младенцы, "сиамские близнецы" и прочие фокусы природы. Под стеклом - зародыши: двух-, трехнедельные, месячные и т.д. По всему видно, каков размах дела Хагенса: у него есть все. В конце зала за столиком сидел смотритель, который протягивал желающим "потрогать" человеческие органы - легкое, печень и пищевод. "Это не страшно, - говорил он тем, которые терялись, - после пластификации тело только на 40% состоит из "органического материала", остальные 60 - "пластификат". Действительно, ничего страшного. Желающие могут изучить условия пластификации и даже воспользоваться услугами института. Адрес и телефоны прилагаются.